Автор: Показателем развитой городской жизни на Поморье были быстрые темпы имущественного и социального расслоения в городах. Интересы богатой и знатной верхушки поморянского общества были тесно связаны с морской транзитной торговлей. На Западном Поморье уже в тот период начали складываться богатые города-республики, в которых главной силой являлась знать. Фигура сильного князя отнюдь не устраивала этих могущественных землевладельцев, полу-купцов, полу-пиратов. При таких обстоятельствах не было благоприятных условий для формирования сильной центральной княжеской власти. Развитие Поморья является в этом отношении ближайшей исторической аналогией для развития нашей Новгородской Руси.
Особенностью социальной организации у поморян было и наличие мощного жреческого сословия, придававшего возникшему государственному объединению теократический оттенок. Развитое жреческое сословие, так или иначе противопоставлявшее себя князю, разумеется тоже мешало формированию у поморян сильной центральной власти.
Значительно большей внутренней консолидации достигла, по-видимому, крупная государственная организация в Малой Польше. Здесь, в основном, так же как и в других польских землях, по в отличие от Поморья, господствующий класс в целом поддерживал растушую княжескую власть. К сожалению, в письменных источниках очень скупо освещена история Малопольского государства. Сохранившийся в Великопольской хронике так называемый малонольский цикл легенд свидетельствует, правда, о том, что образование относительно крупного государства в Малой Польше также шло за счет консолидации и поглощения мелких «племенных» княжений более крупным или сильным. Пока нет возможности точно установить, когда начался этот процесс. Не исключено, что он мог уже обозначиться к началу IX в.. Инициативу объединения взяло, по-видимому, на себя «племенное» княжество вислян, живших в окрестностях Кракова и подчинивших постепенно своей власти племенное княжение сандомирян. В результате восточной экспансии молодого государства в его состав оказалась включенной и люблинская земля, этнически более близкая к Мазо-вии. Таким образом, возникло довольно большое государство. Житие Мефодия, составленное в конце IX или начале X в., но во всяком случае, не позднее первой половины X в, говорит о том, что во главе этого государства в последней трети IX в. стоял сильный князь «в Вислех».
К сожалению, источники ничего не говорят о виутрен-ней организации Малопольского государства. Одно только, по-видимому, вполне очевидно: княжеская власть у вислян достигла большого развития. Не случайно в житии Мефодия подчеркивается, что речь идет о могущественном князе. На показания автора жития, которому были известны такие выдающиеся и могучие государи феодальной Европы, как Ростислав или Святополк Моравские, можно здесь вполне положиться. По-видимому, усилившемуся йислянскому князю удалось не только объединить малопольские земли, но и ликвидировать или поставить под жесткий контроль местные династии в отдельных «племенных» княжествах.
Дальнейшее развитие Малопольского государства, перед которым возникала заманчивая перспектива стать центром, объединяющим вокруг себя остальные польские земли, оказалось, однако, прерванным в результате великоморавского завоевания. Это произошло между 874 и 885 или, может быть, между 876—879 гг.. Местная польская династия, по-видимому, была свергнута. Вплоть до падения Великой Моравии политическая история малопольских земель была частью политической истории Великоморавской державы, обеспечившей себе после разгрома вислянского князя господствующее положение на важном торговом пути, шедшем через Моравские ворота на Краков и Русь.
Освободившись после 906 г. от великоморавской зависимости, висляне затем оказываются в составе Чешского княжества. Ибрагим ибн Якуб в 966 г. определенно говорит о принадлежности Чешскому государству Кракова, Последний, по свидетельству Козьмы Пражского, лишь в 999 г., при Болеславе Храбром вошел в состав Древнепольского государства.
Великоморавское завоевание Малой Польши было тесно связано с проблемой христианизации вислян. Согласно житию св. Мефодия, христианство начало проникать к ним еще до завоевания, но встречало упорное противодействие со стороны княжеской власти. Житие даст даже основание полагать, что к князю вислян была направлена из Великой Моравии специальная миссия из учеников Мефодия. Только после неудачи ее могущественный сосед приступил к прямому завоеванию Вис-ляиского княжества. Разумеется, удивительного нет ничего в том, что князь вислян оказывался таким упорным противником христианства. В окружавших его конкретных исторических условиях принятие христианства неизбежно должно было означать политическую зависимость Малой Польши от Великой Моравии.
О том, что в Великой Моравии думали прежде всего о политическом подчинении вислян, через территорию которых проходил важный международный торговый путь, лучше всего свидетельствует сама трагическая судьба княжества.
Вслед за завоеванием последовало крещение по славянскому обряду. Очевидно, великоморавский правитель очень высоко ценил свое новое приобретение и стремился укрепить там свое влияние. В Кракове было, по всей вероятности, учреждено даже отдельное епископство. Известны имена краковских епископов конца IX и начала X в., служивших, конечно, па церковно-славянском языке: Прохор и Прокул. Зато с ликвидацией власти Великой Моравии в стране временно могло вновь возобладать язычество.
Можно предполагать, что аналогичные тенденции к образованию на основе поглощения «племенных» княжений более крупными государственными образованиями существовали и в Силезии и в Мазовии. Если, однако, около середины IX в. такой процесс и происходил в Силезии, то вскоре он должен был быть прерван чешским завоеванием. Что касается Мазовии, то здесь на пути достаточно интенсивного развития объединительных тенденций стояла общая социально-экономическая отсталость края.