Автор: Первое столкновение было неудачным для Мешко. По словам Видукинда, Вихман «короля Мешко, под властью которого находились славяне, называемые лицикавиками, дважды победил, брата его убил и захватил богатую добычу». Участие в борьбе Вихмана, заклятого врага императора Оттона I, не может, конечно, служить доказательством причастности провозглашенной в 962 Германской (Священной Римской) империи к поражению Мешко на Поморье, тем более, что в дальнейшем Видукнлд неоднократно будет называть Мешко «другом» императора.
Завязавшийся здесь сложный для Великопольского государства узел противоречий определялся напряженностью польско-лютических, датско-немецких и датско-польских отношений. Известно, что Вихман находился в тесных сношениях с королем датским Синезубым Гаральдом, тоже являвшимся противником Оттона I.
О том, что конфликт на Поморье был частью более широких европейских противоречий, свидетельствует весь последующий ход событий. Столкнувшись с коалицией во-линяп и входивших в Лютический союз ратарей, за спиной которых стояла Дания, великопольский князь, который болезненно переживал свое поражение, оказался перед необходимостью поисков союзников для завершения борьбы на Западном Поморье. Очевидно, он достаточно хорошо разбирался в европейских отношениях и ему нетрудно было определить, с какой стороны можно было ожидать в данный момент поддержки. Такую поддержку могла оказать империя, ведшая борьбу с полабско-прибалтийским славянством и враждовавшая с Данией. Сближение с пей облегчалось тем, что она сама была заинтересована в это время в польском союзе. По-видимому, в 963 г. между Мешко I и Оттоном I при участии маркграфа Герона был заключен договор. Нам неизвестны в точности его условия. Возможно, что одним из них было признание за Мешко земель на восток от нижней Одры под условием уплаты дани. Однако, если даже элементы вассалитета и имелись в трактате 963 г., что вполне закономерно, учитывая высокие представления императора о мировом значении его власти, то фактически зависимость великопольского князя от Империи была, скорее всего, номинальной. Подтверждает это, между прочим, и тот факт, что Видукипд употребляет по отношению к Мешко титул король (тех), который обычно в средневековых нарративных источниках означал самостоятельного, хотя и необязательно коронованного, государя.
Одновременно происходило польско-чешское сближение, скрепленное дочери Болеслава I Дубравки Чешского и браком Мешко I.
Бесспорно, что в самой непосредственной связи с этими дипломатическими шагами великопольского князя стопт и факт принятия им в 966 г. христианства по обряду латинскому. Христианизация должна была серьезно укрепить международные позиции молодого государства, обеспечить великопольскому князю подобающее ему место среди феодальных государей Европы. Она давала в его руки новые возможности для широкой дипломатической акции, направленной па укрепление государства. В 966 г. христианизация способствовала скреплению союза с империей и Чехией, являлась политическим актом, опра13ды-вавшим борьбу с волинянами-язычниками. Возможно, что, принимая христианство, Мешко думал и о необходимости нейтрализовать на будущее опасность, которую потенциально представляла для растущего польского государства Империя. Однако в 966 г. сображение это могло быть только последним в ряду других внешнеполитических расчетов всликопольского князя.
Отдаленная от Польши полабско-прибалтийеким славянством и сама заинтересованная в польском союзе империя не была в рассматриваемый момент такой силой, которая могла бы угрожать независимости польского государства, которая могла бы навязать ему свою религию. Принятие христианства, сыгравшее важную роль во внешнеполитическом развитии польского государства, имело, однако, еще более важное значение для внутреннего развития, свидетельствуя о большой политической и классовой зрелости польских феодалов. Отражая широкое развитие феодальных отношений, акт принятия христиан-ства, создания польской церкви сыграл огромную роль в укреплении феодального способа производства.
Для польской христианизации весомое значение играло соседство со славянской Чехией. Чешские священники появились, очевидно, при дворе Мешко I вместе с Дубравкой (965 г.). Около 968 г. прибыл в Польшу и первый польский епископ Иордап, большей частью находившийся в Познани. Он был, как кажется, уроженцем современной Бельгии. Именно благодаря ему получил такое большое распространение при дворе Пястов столь характерный для средневековой Бельгии культ св. Ламберта. Епископство Иордана было миссийным и подчинялось непосредственно Римскому престолу. Претензии Маг-дебургского архиепископа на верховную власть над польской церковью основывались на подделке, на фальшивой папской грамоте, сфабрикованной между 1004 и 1012 it. Обстоятельство это представляет большой интерес. Оно свидетельствует о том, что принятие великопольским князем христианства не было связано с подчинением страны Империи в церковном отношении.
Сближение с Империей и особенно с Чехией, принятие христианства значительно упростили задачи, стоявшие перед Великопольским государством на Западном Поморье. Вторично вооруженный конфликт с волипянами разгорелся в 967 г. И на этот раз во главе их стоял граф Вихман. Одновременно саксонские князья вели войну с ратарями, которые не могли поэтому оказать существенной помощи своим поморским соседям. Во главе похода против волп-нян встал сам Мешко, получивший в помощь от чешского князя два отряда конницы. В решительном столкновении волпняне были разбиты. Вихман погиб во время бегства. Саксам также удалось разбить ратарей и принудить их заключить мир. В результате похода 967 г. Поморье Западное оказалось включенным в состав Великопольского государства.