Автор: Перед нами, таким образом, как будто совершенно ясная картина движения киммерийцев в Закавказье по восточному черноморскому побережью, а скифов — вдоль северных предгорий Кавказского хребта, в обход его через издавна известный Дербентский проход. Только двигаясь этими путями, и могли киммерийцы оказаться в Каппадокни, в Лидии и на северо-западных границах ура ртов, а скифы — в Мидии и на юго-восточных окраинах государства Урарту, что отчасти доказывается и находкой клада, содержащего предметы скифской культуры начала VII в. до н.э., который обнаружен у г. Сак-кыза в Иранском Курдистане.
Между тем, оба эти пути долгое время подвергались сомнению. Так, многие зарубежные ученые (Абель, Нейман, Э. Мейер, Гельцер, Масперо и др.) считали наиболее возможным в Малой Азии появление киммерийцев через Дунай и Фракию. Но в свете показаний ассирийских и других источников этот вариант кажется теперь мало вероятным. Недавно И. М. Дьяконов, сославшись на высказывавшийся неоднократно скептический взгляд, отрицающий возможность продвижения киммерийцев до Черноморскому побережью Кавказа, совершенно необоснованно полуиризнал их появление в Закавказье якобы через Дарьял или Алагир.
Своими специальными исследованиями, посвященными выяснению пути киммерийского нашествия и занятию киммерийцами северо-западных областей Армении, Я. А. Манандян, как нам представляется, убедительно доказал, что путь киммерийского вторжения в Закавказье проходил по известной грекам и вполне доступной прибрежной Меотпдо-Колхпдской дороге.
Еще более спорным являлся вопрос о направлении походов скифских в Азию Переднюю через центральное Закавказье. Прямые указания Геродота о движении скифов вдоль Кавказского хребта, «имея справа кавказскую гору», послужили поводом для некоторых ученых к тому, чтобы проводить этот путь по грузинской военной дороге через Дарьяльский проход, имея гору Казбек действительно справа. Такого мнения придерживался, например, английский ученый Миниз, и, как думается нам, не без оснований.
Я. А. Манандян же, ссылаясь на свидетельства Ксенофонта, говорившего о скифах, Страбона и Плиния, упоминавших сарапаров и сакасанов в районе р. Апса-ра (нынешнего Чороха), отождествляемых им со скифами, резонно допускал и скифское вторжение по той же Меотидо-Колхидской дороге, по которой прошли киммерийцы, полностью, однако, не отрицая походов скифов в VII веке до н.э. и через Дербентский проход. Если к этим доводам добавить, что путь проникновения скифов по восточно-черноморскому побережью Кавказа в какой-то степени может быть прослежен не только по топонимическим, но и по археологическим данным, то исключить и этот вариант вторжения скифов Малую Азию и в Закавказье мы не можем.
Исследователь Прикубанья Н. В. Анфимов признает, например, что одним из таких второстепенных маршрутов, которыми скифы прошли через Прикубанье, могла быть долина р. Белой и Белореченский перевал. Как известно; ка этом пути расположены большие курганы с богатыми захоронениями со скифскими вещами (Ке-лермесские и другие).
Очень убедительными в качестве следов проникновения скифов и их культуры в Абхазию и в Колхиду через Прикубанье представляются интересные погребения VII-VI веков до н.э. (с привычным инвентарём скифов и с отличительными чертами скифского погребального обряда), вскрытые в 1948 г. и в 1951 г. М. М. Траншем у сел. Куланурхва близ г. Гудаута, находка в 1951 г. железного акинака в великолепных бронзовых ножнах у сел. Колхида Гагрского района (Абхазия), результаты самых последних раскопок А. Н. Калантадзе в г. Сухуми и вобщем большие вещественных нахождения скифского тына в Западной Грузии. Подобные примеры, вместе с ранее известным случайным материалом с Черноморского побережья западного Кавказа (скифские акинаки из Абхазии, из окрестностей Нового Афона, с речки Сукко, в собрании ГИМ и другие находки), умножают аргументы в пользу признания и восточно-черноморского пути, как одной из возможных дорог, пройденных скифами при их продвижении в Малую Азию и Закавказье.
Если учесть довольно многочисленные находки железных и бронзовых скифских военных предметов, частей конской сбруи и образцов скифского звериного стиля в таких пунктах Северной Осетии, как селения Кумбулта (могильник Верхняя Рут-ха), сел. Галиат (могильник Фаскау), районы Дигорского канала, святилище Реком на склоне северном Кавказского хребта в области древнейшей дороги чрез перевал Мамисонский, а также соответствующие находки по ту сторону хребта, то следует предположить, что дорога в Западную Грузию, позднее ставшая известной под названием Военно-Осетинской, также могла быть использована скифами при их продвижении через Кавказ.
Действительно, за последние годы число находок вещей скифского типа в Грузии настолько возросло, что даже дало повод Г. Ф. Гобеджншвшш усомниться в скифском происхождении этих предметов. Так, в одной из своих работ он пишет: «…скифские железные секиры и акинаки так многочисленны в погребениях VII- V вв. до н.э., что приходится ставить вопрос о распространении на север этого рода оружия из Закавказья». Нам представляется, что для такого предположения действительно есть некоторые и довольно серьезные основания. И хотя степное, а значит местное (для скифов) происхождение ряда типичных вещей скифской культуры — форма посуды, наконечники бронзовых стрел — давно доказано целыми археологическими сериями находок раннескифского времени, такая постановка вопроса вполне современна. Конечно, затрагивая этот вопрос, нужно учитывать две возможности: