Автор: В итоге, признавая, что распространение бронзовых втульчатых наконечников копий укороченных пропорций могло в позднебронзовом веке быть почти повсеместным на юго-востоке Европы, мы склонны объяснять этот факт действенностью межплеменных связей того времени, проявлявшихся по-разному, в частности и в военных столкновениях. Думается, что форма коротких и широких наконечников копий получила хождение на Северном Кавказе не без воздействия степных форм копья, какие, скажем, были известны в Причерноморье и в Нижнем Поволжье.
Прямым указанием на связь со стенными типами оружия поздней бронзы служат в Предкавказье две известные находки наконечников копий с прорезями в крыльях листа. Один такой наконечник получен из Астраханщины, другой из окрестностей сел. Терекли-Мектеб.
Как известно, подобные находки довольно обычны в степных районах Северного Причерноморья, начиная с Херсонской и Киевской областей и кончая Подоньем, т. е. в районах, где обитание киммерийских племен или населения с культурой киммерийского облика ни у кого не вызывало сомнений.
С еще большим основанием можно говорить о связях создателей кобанской культуры с Закавказьем и со степными культурами поздней бронзы при рассмотрении бронзовых тесловидных топоров, которых насчитывается уже около десятка среди памятников центральной части Северного Кавказа.
Эти находки требуют объяснения, ибо для местных памятников предшествующей поры, за исключением памятников Прикубанья, медные или бронзовые плоские топоры совершенно не характерны.
Из старого опыта исследования памятников материальной культуры центральной полосы Северного Кавказа неизвестно ни одного случая находки подобных тес-ловидных плоских топоров в научно добытых комплексах кобанской культуры. Для этой культуры они совершенно не типичны. Наоборот, в синхронных памятниках Закавказья как в Западной Грузии на территории распространения колхидской культуры, так и в центральном и восточном Закавказье, среди материалов, представляющих культуру местных племен урартского времени (типа ходжалы-кедабекской культуры), разного рода плоские топоры пальштабовидного типа широко известны.
Округлостью и размерами своей нижней, рабочей части, а также наличием вы ступающих по бокам плечиков или упоров в срединной части, они варьируются очень широко, от плоских, удлиненных клиньев до широколезвийных плоских топоров с широко расставленными плечами в верхней части (цалыптабы).
Типология этих орудий труда, служивших, надо думать, для обработки дерева, разработана Б. А. Куфтиным. Подобные топоры-тесла широко распространены в древних культурах Малой Азин и всего Средиземноморья, вплоть до районов распространения гальштатской культуры Западной Европы и степных районов Восточной Европы. Они характерны для культур, синхронных колхидской и кобанской культурам Кавказа. Например, плоское тесло-топор, но с плечевидными выступами, происходит из известного клада, обнаруженного вместе с колхидской бронзой близ с. Орду (Турция) и ныне хранящегося в Стокгольмском музее.
Хотя подобное бронзовое орудие для обработки дерева и имело более широкое распространение в древнем мире (такие же тесловидные топоры с заплечиками известны как в Галыптате, так и в культурах Западного Приуралья), нам представляется, что типы тесловидных топоров, обнаруженных на Северном Кавказе, не случайно оказываются наиболее близкими с одной стороны — малоазнйским, средиземноморским, западно-грузинским типам. А. Куфтина, а с другой стороны стенным формам, бытовавшим в киммерийское время в Северном Причерноморье, в Нижнем Поволжье, в Средней Азии и даже в Казахстане.
Из случайных находок на Северном Кавказе давно уже были известны шесть тесел: одно бронзовое, плоское тесло-топор с тупоугольными выступами по бокам из окрестностей Пятигорска, хранящееся в Государственном историческом музее (собрание А. С. Уварова), два бронзовых тесла без всяких выступов из клада, найденного у станицы Бекешевской. Румянцевский публичный музей уже в советские годы поступивших в Государственный исторический музей и, наконец, три бронзовых разнотипных плоских топора из Кубанской области, хранящихся в Краснодарском музее. Один из них палылтабовидного, закавказского типа, другой — с выступами и третий — прямой.
В последние годы количество находок подобных топоров на Северном Кавказе увеличилось более чем вдвое,
В июле 1941 г., во время дорожных работ (на шоссе Боргустанская—Бекешевская) близ станицы Боргустанской, в двух глиняных сосудах был обнаружен клад бронзовых предметов кобанского типа, в числе которых находилось и восемь тесловидных топоров. К сожалению, из-за утраты большинства вещей трудно сказать, сколько из этих топоров-тесел было с выступами, сколько без них. В Пятигорском музее краеведения, куда поступила лишь меньшая половина вещей, имеется лишь по одному экземпляру каждого типа (с выступами и без них).
Один теслобидный бронзовый топор с двумя боковыми выступами посередине. поступил в Государствеpнный Исторический музей от Н. М. Егорова вместе с сопутствующим ему инвентарем, обнаруженным в 1946 г. в одной из могил — каменном ящике на Березовском могильнике близ Кисловодска.
Другое тесло с выступающими «плечами», образующими тупой угол, было опубликовано Н. М. Егоровым как находка, сделанная па могильнике у р. Эшкакон в районе Кисловодска. Аналогичное тесло-топор хранится (без точного паспорта) и в Нальчикском музее.
